Банально об этом говорить, но выход нового альбома DARK TRANQUILLITY – это всегда событие. Талантливые шведы постоянно нащупывают что-то новое и держат фанатов в напряжении, пока не выпущен новый образец их искусства. Благо, расстраиваться аудитории не приходится, и пример тому – выстраданный «Atoma», очередная глава в истории рушащего рамки коллектива. По случаю выхода альбома, а также вот-вот стартующего тура группы по России и Беларуси, мы связались с Микаэлем Станне.
Полагаю, вы уже получили много отзывов об «Atoma». Как считаешь, критики и слушатели поняли, что вы хотели сказать этим альбомом?
Думаю, да. Никогда не знаешь, как покажет себя альбом: поймут ли его люди, оценят ли то, что мы попробовали сделать в этот раз. Но мы были ошарашены реакцией. Сначала мы поставили альбом нескольким нашим друзьям, сразу получили отзывы в духе «обалдеть!», «здорово», но они так бы сказали независимо от того, что мы записали (смеется). Потом пошли первые рецензии, очень положительные, но величайшее признание – это когда ты отправляешься в тур и имеешь возможность играть эти песни живьем, видеть, как их воспринимают и ощущают люди. Получается, альбом прошел два испытания. Первый тур у нас был в Северной Америке, каждый вечер мы играли по шесть-семь песен с нового альбома и публике это нравилось. Это лучшая рецензия, можно сказать, официальное подтверждение того, что мы все сделали правильно.
Как думаешь, можно ли, слушая музыку, понять, что творилось в головах у тех, кто ее писал?
Наверное, но сомневаюсь, что это так уж необходимо. Когда я слушаю музыку, то пытаюсь осмыслить её своим умом. В этом есть что-то мистическое. Бывает, слушаешь альбом и недоумеваешь: «Ё-моё, что творилось в мозгах у этих музыкантов? Но мне нравится!» Потом, когда пытаешься разобраться, то с каждым новым разом тебе кажется, что видишь более ясную картину. Иногда ты ничего не понимаешь, но иногда у тебя получается подключиться к состоянию, в котором были авторы музыки. Ты можешь найти в музыке что-то, что там вообще не задумывалось. Почувствовать это через призму своего личного опыта в альбоме, который написал человек, которого ты никогда не встречал и не видел. Это самое удивительное свойство музыки. Когда я общаюсь с фанатами, с людьми, которые слушают нас долгие годы, и они делятся своими ощущениями от прослушивания нашей музыки, я часто ловлю себя на мысли: «Блин, это совсем не то, о чем я думал, но тоже интересно». Здесь не может не быть личного опыта – иначе, это и не ты вовсе.
Ваш альбом номинирован на «Грэммис», и уже не первый раз. Что это вам дает как группе, если дает вообще?
Это здорово. Приятно получить признание журналистов – в шведском жюри сидят в основном журналисты. Эти люди работают в музыкальной индустрии всю жизнь и выбирают тебя среди всех остальных групп. Поэтому, конечно, очень приятно. Но я по этому поводу нисколько не переживаю. Да, для промоции, для продаж это важно, все-таки Grammis в Швеции придают большое значение, но лично мне больше интересно затусить в Стокгольме, премия будет через месяц или два. Это отличный повод встретиться с другими группами и музыкантами. Может, и выиграем даже, но я не уверен, и меня не сильно заботит. Хотя событие важное – мои семья и друзья постоянно об этом говорят. Похоже, им это важнее, чем нам.
На новом альбоме ты вновь много поешь чистым вокалом и удачно в этом прогрессируешь. Брал когда-нибудь вокальные уроки?
Нет. Для нас же это не ново, еще на «Through Ebony Archways» со «Skydancer» мы начали все делать не так, как делали остальные группы в нашем жанре, мы хотели отойти от традиционного дэз-метала, смешать разные влияния. В 1990-ом на «Projector» пошли еще дальше, в то время никто ничего подобного не делал. А нам было интересно переключиться на другие эмоции. Все-таки скриминг выражает чувство гнева или разочарования, а нам хотелось, чтобы границы у песен были немного пошире. Так все и завертелось, мы постоянно стали рассматривать варианты такого разнообразия, а сейчас решили стать полностью открытыми в нашей музыке, ничем себя не стеснять. Если мы слышим, что песня получается эмоциональной, то пытаемся сделать ее более эффектной, и если для этого нужно добавить чистого вокала или мелодичную вокальную линию вместо скриминга – это мы и делаем. Всё очень просто: если песня того требует – то так тому и быть.
В своем инстаграме ты написал, что твой любимый альбом прошлого года – это концертник шведской прог-рок группы AGUSA. Я послушал его – надо сказать, очень интересно! У тебя сейчас волна увлечения прогом или ты всегда был в теме?
Такую музыку я слушаю уже очень давно, лет с восемнадцати-девятнадцати, с тех самых пор, когда открыл для себя прогрессивный дэз-метал: ATHEIST и CYNIC. Я стал читать об этих группах, о том, кто на них повлиял, и узнал, что они слушали YES, GENESIS, RUSH и так далее. Значит, нужно и их заценить. Тогда-то я и влюбился во всю прог-роковую сцену, с тех пор любить не прекращал. И нам очень повезло: в Швеции есть просто невероятные прог- и фолк-группы, которые я обожаю! Про AGUSA я узнал два года назад, потому что они были заявлены на фестиваль, который я хотел посетить, и меня просто накрыло. В прошлом году у них вышел концертный альбом – его я слушал чаще всего, поэтому он мой любимый, совершенно точно. Просто бесподобная вещь!
А прослушивание подобной музыки как-то влияет на материал DARK TRANQUILLITY?
Думаю, да. Это не влияет напрямую на то, что мы делаем в DARK TRANQUILLITY, но какие-то флюиды есть: в мелодиях, эмоциях, чувствах, которые мы хотим передать в нашей музыке. Такие влияния могут прийти откуда угодно, это не значит, что мы станем более или менее прогрессивными, но, может, какие-то штрихи, мелодии, способы построения песен могут проявиться сейчас или на следующих альбомах. Всё влияет, и неважно, какой это жанр.
Значит, фанаты могут спокойны, что вы, обслушавшись прога, не пойдете той же дорожкой, что выбрали OPETH?
(смеется) Вряд ли. Они мне нравятся, это одна из моих любимейших групп на все времена, и чем прогрессивнее они становятся, тем лучше. «Sorceress» - один из самых заметных альбомов прошлого года, но это не наш путь. К тому же, в группе только я так сильно загоняюсь по прогу, а я музыки много не пишу, больше сосредоточен на текстах и вокале.
Чем еще тебе запомнился 2016 год?
Год трудный был, во многих смыслах. Тяжелый политический климат в Европе и Америке, много замечательных и знаменитых людей умерло слишком рано. Для нашей группы тоже был тяжелый год, мы восемь или около того месяцев писали материал для альбома. Был очень напряженный процесс, времени на что-нибудь постороннее не оставалось вообще. Когда я писал лирику, то пытался осмыслить, что творится в мире. Год был не позитивным, и я был очень зол или расстроен по поводу того, что наблюдал вокруг себя. И единственный известный мне способ отреагировать – это написать текст и прокричать все это. Было тяжело. Но когда мы закончили альбом, расслабились, послушали его, отправились в тур – после этого я чувствую, что год будет хорошим
(смеется). Сейчас мы можем наслаждаться плодами нашего труда.
Также из твоего инстаграма я понял, что ты слушаешь виниловые пластинки. Что тебя привлекает в этом формате?
У меня был хреновенький проигрыватель, не было отдельной комнаты, но пару месяцев назад я раскошелился на новую систему. Так приятно достать старые пластинки, которые годами пылились на чердаке! Этот формат я всегда любил больше остальных. Мне нравятся диски, мне нравится слушать в цифре, потому что очень удобно, находясь далеко от дома, включить на телефоне любую музыку, которую только захочешь, и звук будет отличный. Но что-то в этом есть: сел, рассматриваешь большую красивую обложку, слушаешь музыку и читаешь тексты. В свое время, я так открывал для себя музыку, а сейчас, когда так слушаешь, то лучше ощущаешь ее ценность. Я коллекционирую хорошую музыку, а для этого не придумали еще ничего лучше, чем виниловый формат. Наверное, поэтому я до сих пор слушаю пластинки.
А собственные альбомы есть в коллекции?
DARK TRANQUILLITY? Наверное, у меня есть всё. Каких-то дисков нет, но винилы, должно быть, все. Мы сейчас многое переиздаем в разных версиях. Через неделю должен выйти picture disc последнего альбома, через месяц еще один вариант. Есть много коллекционеров, тех, кому все это интересно, за некоторые лимитированные издания они умереть готовы. Мне очень приятно, что такие физические носители все еще востребованы.
За все годы существования группы ты заметил изменения в себе и в коллегах?
Естественно, ведь мы этим занимаемся уже двадцать семь лет, а повстречались, когда были детьми. Лично я с Никласом познакомился, когда нам было по шесть или семь лет. Конечно, многое поменялось. Музыка – это, наверное, единственная оставшаяся константа. Ты проходишь через разные отношения, через перемены в личной и профессиональной жизни, и меняешься. Но что я нахожу занятным – это возвращение к написанию музыки после перерыва в два-три года. Весь новый накопившийся опыт мы можем отразить в музыке. Андрес, Никлас и Мартин – это уже не те люди, которыми они были пятнадцать-двадцать лет назад, но мы все еще любим один тип музыки, нашей музыки. Причем можем слушать совершенно разную, без каких-либо пересечений, но сходимся в представлениях о том, какой должна быть хорошая песня, мелодия и рифф. Это остается постоянным, несмотря на перемены в нас. Наблюдать за этим очень интересно. Сейчас нам по сорок с лишним, семейные люди, но в то же время, несмотря на домашний уют, мы отправляемся в тур, где может твориться хаос и всякие дурацкие вещи, которые возвращают нас в прошлое, когда нам было по двадцать лет. Это заставляет нас оставаться энергичными и, пожалуй, молодыми
(смеется). Обожаю это чувство.
В прошлом году DARK TRANQUILLITY покинул гитарист Мартин Хенрикссон, объяснив это тем, что потерял удовольствие от исполнения музыки. Ты замечал это за ним?
Я уже давно понимал, что счастливым он себя не чувствует. В своих мыслях он всегда находится в каком-то другом месте, занят какими-то посторонними вещами, не концентрируется на выступлениях и турах. Он очень организованный парень, постоянно все держит под контролем – он уже долгое время наш менеджер, и это ему очень нравится. Он все организовывает, упорядочивает, следит, чтобы не было никаких накладок. Хаотичная сторона туров – это не для него. Поэтому сейчас он не катается с нами, не играет, но контролирует все финансовые вопросы, логистику и так далее. По-моему, это скукотища, но ему она очень нравится, и он в этом хорош. Но новость о его уходе была пугающей. Я думал, у него просто тяжелые времена – не депрессия, но просто навалились проблемы. Оказалось, что все серьезней, и он больше не хочет быть в группе. Нам понадобилось время, чтобы понять, что вообще происходит, и как нам двигаться дальше. Сейчас у нас все нормально, хотя по нему мы и скучаем. Мы общаемся каждый день, он ведет наши дела, так что никаких проблем. Но когда кто-то уходит из твоей группы, это странное ощущение. Эй, ты играл с нами двадцать семь лет, что случилось? Начинаешь копаться в себе, сомневаться, размышлять о том, что бы делал, если бы сам решил покинуть группу. Мы получили сильную встряску, которая нас сначала сильно опечалила, но итог все же оказался благополучным. Никогда не хочешь, чтобы такое произошло, но в конце понимаешь: «Что ж, это случилось. Давайте научимся с этим жить». По крайней мере, наш опыт стал богаче, и если в будущем случится что-либо подобное, то мы сможем легче с этим справиться.
Каково совмещать работу музыканта и отцовские обязанности? У тебя есть дочь, насколько я знаю.
Это тяжело, ты вынужден отсутствовать долгое время в жизни ребенка. Но с другой стороны, если у тебя нет ежедневной работы, то дома быть проще. Особенно это важно в первые пару лет. У меня получалось, и это прекрасно. Конечно, мне приходилось отлучаться, на пару недель или на месяц, но потом ты дома целых пять месяцев. Это лучше, чем если бы у меня была обычная пятидневная рабочая неделя. Так что это очень удобный режим, я много времени проводил с ребенком и не мог быть еще более счастлив.
Думаю, не будет ничего криминального в том, что наши читатели узнают, что изначально это интервью планировалось на пятницу, но потом ты намекнул, что пятничный вечер лучше провести в баре, верно?
(смеется) Да, были планы напиться с друзьями. Сегодня отошел с похмелья, и более готов для интервью. Надеюсь, не создал тебе трудностей.
Нет, никаких проблем. Это я все к чему: как тебе живется в Швеции с ее жесткими алкогольными законами?
Они странные, но я привык. У нас в Гётеборге много отличных баров и просто шикарнейших пивоварен. В Швеции хорошая и развитая культура пития, мне она очень нравится. Да я и сам могу дома варить пиво и ни о чем не беспокоиться
(смеется). Так что все круто. Хотя я хочу поскорее приехать в Россию и выпить водки по-человечески.
А бросить пить никогда не пробовал? Хотя бы в качестве эксперимента.
Да, неделю или две время от времени. Но какой смысл?
И то верно. Ты всегда подчеркиваешь, что вы на своих альбомах не хотите повторяться. Значит ли это, что такого же подхода ты ждешь и от своих любимых групп?
По крайней мере, ты не должен чувствовать, что повторяешься. Нужно быть свежим, чувствовать какую-то движущую силу, которая тебя направит. Думаю, это началось еще когда мы взрослели. Слушали новый альбом какой-нибудь группы, которая из раза в раз делает одно и то же, и реакция на это была в духе: «Да ладно? Опять то же самое». Наверное, это в нас говорят наши внутренние проговые фанатики
(смеется). Мы хотим развиваться. Хотим, чтобы все становилось лучше, отличалось, чтобы у музыки была какая-то траектория. Не знаю, если поставить всю нашу дискографию на рандом, то не всегда можно точно сказать, какая песня с какого альбома. Может, они и похожи, но для нас, когда мы пишем, должно быть ощущение, что появляется что-то свежее, отличное от прежнего. Иногда для этого нужно поменять принцип написания песен, начать с другого конца – с мелодии, с риффа, с лирики. Что-то поменять, чтобы результат хотя бы в твоем представлении казался новым.
Пару слов о вашем клипе «Forward Momentum». Вы хотели, чтобы он был таким же причудливым, как ваша лирика?
Я эту идею обсуждал с оператором Веса Ранта, он был барабанщиком SENTENCED в свое время, наш хороший старинный друг. У него интересное видение, он талантливый фотограф, я люблю его работы. Мы обсуждали песню, она о движении, и я предложил машину, едущую по живописным пейзажам. Мы обсуждали возможность съемок в Испании, Исландии или еще где-нибудь, но я сказал: «Нет, давайте снимать в Швеции или хотя бы в Скандинавии». В итоге мы отправились в самую северную часть Швеции, красивейший район около поселения Абиску. Мы вместе работали над этой идеей, я предложил показать движение к чему-то, покинуть землю, потом родилась мысль о приближении конец света. Ты отправляешься со своей семьей, но должен оставить стариков, а дети символизируют будущее. Мы два дня снимали это видео, и нам очень понравилось, места там завораживающие, и результат получился отличный, мы всем довольны.
Я дважды был на ваших концертах и был впечатлен твоей активностью на сцене. А что происходит, когда вы сразу после выступления возвращаетесь в гримерку? Хочется отдышаться с рюмкой чего-нибудь прохладительного или, может, обсуждаете концерт?
Чаще всего, когда все прошло хорошо, мы собираемся в гримерке и проходим по концерту: что получилось, что нет, были ли какие-то проблемы, какое у всех настроение. Конечно, после концерта мы выжаты, и если все было гладко, то открываем бутылку шампанского или водки. Ну или пиво. В общем, мы обсуждаем шоу, одинаковые ли у всех ощущения, не было ли технических накладок. Если же концерт был ужасным, что ж, окей, давайте завтра сделаем лучше. Мы оцениваем прошедший концерт, это помогает убрать недочеты. Но чаще всего настроение у всех приподнятое.
Ощущения после завершения работы над альбомом такие же?
Да, хотя это и гораздо сложнее. У каждого свое представление об альбоме, и все может меняться в процессе сочинения, записи, даже сведения. Трудно быть полностью удовлетворенным, у каждого свои идеи, поэтому процесс долгий и мучительный. Но в конце дня, когда все сделано, можно упасть на кресло, расслабиться и сказать: «Отлично поработали!» Это лучшее в мире ощущение. Особенно сейчас – мы восемь месяцев работали над альбомом, и внезапно все закончилось. И когда включаешь, наконец, альбом, а он звучит просто потрясающе, то это чувство небывалого облегчения.
Беседовал: Борис Игонин
Фотографии: с официального сайта группы, а так же с московских концертов DARK TRANQUILLITY авторства Александра Хорошилова
Выражаем благодарность SPIKA Concert Agency и лично Ольге Овсянниковой за организацию интервью.
