Интервью с группой Vespercellos

«Я не могу сидеть на месте и постоянно хочу успеть все на свете»

Когда речь заходит о рок-виолончелистах, то в голову сразу приходит группа Apocalyptica. В России в этом жанре уже много лет играет Ирина Львова. Она создала Vespercellos – единственную в группу в мире, которая исполняет русский рок на виолончелях. В их репертуаре классика на любой вкус: от «Короля и шута» до Цоя, от «Тараканов!» до «Алисы». Сама Риша совместно выступала с невероятным количеством российских исполнителей. Deform, Tracktor Bowling, LOUNA, Noize MC, «Порнофильмы», 7000$, LaScala, «Дайте2» – вот далеко не полный список, где можно услышать.

В преддверии московского концерта, который пройдет 2 ноября в клубе «Город» музыкальный портал MetalKings поговорил с Ирой. О том, как все начиналось, что нужно делать, чтобы думать, как Егор Летов и об участие в проекте «Тотемы рока» читайте в новом интервью.

Расскажи, помнишь ли ты свой первый концерт, где ты участвовала, как рок-виолончелистка? Как все начиналось?

Да, помню. Это была группа «ТуткактуТ», в которой я периодически играю и по сей день. Они мне очень нравились, и когда я была маленькая, ходила на их концерты. Это такой алко-бард-панк. На их концертах всегда весело, все танцуют.  На тот момент они вообще не репетировали, а все концерты были чистой импровизацией.  С ними играли известные виолончелисты, например, Петр Акимов, который играет с Арефьевой и Леша Орлов, который до этого лета играл в «Мельнице» и у нас в Vespercellos. Собственно, с Лешей мы уже были знакомы, потому что я его тогда позвала в VC. В какой-то момент ему стало сложно совмещать «ТуткактуТ» с «Мельницей», и он перестал с ними играть. А я подумала, что нельзя оставлять эту группу без виолончели и написала вокалисту, что хочу играть с ними. Он ответил: «Приходи на концерт, поиграем», – так все и началось.

Какой это был год?

 (задумалась) Мы недавно как раз вспоминали с вокалистом группы, что я с ними уже играю чуть ли не десять лет. Вроде, это был 2007 год.

Как остальные группы, с которыми ты сотрудничала, выходили на тебя?

Музыкальный мир довольно тесный. Tracktor Bowling позвали меня, потому что увидели, как я играю в Deform. Нойз увидел меня по «Тракторам». Все между собой общаются, вот так и получается.

Ты уже сыграла с таким количеством коллективов, остались ли еще те, с кем ты не играла?

(смеется) Да, остались. Я бы очень хотела с «Арией» сыграть.

С «Арией» или «Кипеловым»?

В общем и целом, это не так важно, мне интересен сам формат такой музыки. Потому что я, играя на виолончели, продвигаю нестандартное ее использование, делаю акцент на гитарных рифах и запилах. Поэтому для меня это был бы хороший опыт.

Жанр, в котором вы играете невозможно не сравнивать с группой Apocalyptica. Скажи честно, надоело это сравнение?

Честно говоря, такое сравнение для меня честь! Я была бы не против, если бы все считали, что мы русская Apocalyptica, либо их последователи. Сейчас уже много коллективов, которые играют на виолончелях каверы на зарубежный рок. При этом все эти коллективы про коммерцию и про бабло, что дико обламывает меня. Это люди, которые ради денег играют чужую музыку. Они не заморачиваются ни на идеологии, ни на концепции. Видимо, Бах надоел, и тут подвернулся случай легко заработать. Там вообще нет никакой души, это просто академисты, которые решили поиграть рок. Не хочу, конечно, их судить, но для меня это неискренне. Мы играем, потому что нам это нравится, потому что мы любим такую музыку. А еще у нас никогда не будет возможности сыграть с тем же «КиШом» или Цоем, а тут мы это можем осуществить. Когда весь зал начинает подпевать Цоя, это нереально круто. Меня даже иногда на слезу пробивает от ощущения значимости нашего дела.

Не так давно Apocalyptica приезжала на фестиваль «Вдохновение», где они выступали совместно с большим количеством виолончелистов. Удалось с ними пообщаться?

Для того фестиваля я как раз делала аранжировки всех этих треков, и самое смешное, что Apo играли по моим партитурам, потому что у них не было времени подготовиться. Я им сделала все партии, чтобы они не парились. А с группой мы вообще давно знакомы. Я была на съемках клипа группы «Пилигрим», бухали там вместе. Но это уже сто лет назад было. А с остальными ребятами с выступления они пообщались. Это было очень клево с их стороны. После чека они вышли, поговорили и сфоткались со всеми желающими совершенно без какой-то звездности.

Как вы выбираете песни, к которым будете делать аранжировки?

Это безумно сложный процесс. У нас раз в полгода концерт в Москве, а потом тур. На каждый сезон новая программа. У меня в машине практически всегда играет «НАШЕ радио», понятное дело, что я все эти песни знаю, но я же иногда забываю что-то из всей этой массы. У меня есть список, я с ним сажусь и начинаю думать. Для меня очень важен темп и смысл, потому что я считаю, что концерт должен быть как спектакль, со своей драматургией и кульминацией. Исходя из всего этого, треки складываются в плей-лист и проходят одобрение всех музыкантов Vespercellos. Сейчас у нас программа о песнях, рожденных в СССР: есть песни из «Брата», Крупнов, Летов и так далее.

Планируете ли играть современный русский рок?

 Я как раз недавно задумалась, почему мы не играем современные песни, есть же среди них и хорошие. Наверное, это связано с тем, что мы на них не росли, и их нет у нас на подкорке. Старые песни мы ассоциируем с первыми поцелуями, первыми сигаретами, первыми свиданиями, какими-то жизненными изменениями. А треки, которые появляются сейчас, они уже для другого поколения. Для нас они не такие родные, как те старые, поэтому пока что мы не взяли их в репертуар. Это можно будет сделать лет через пятнадцать (смеется), мы дойдем до следующего этапа рока.

Насколько было сложно делать сингл «Все идет по плану»? Это очень народная композиция, не боялись негатива от диванных экспертов?

 Негатива не боялась, хотя и была готова, что реакция может быть очень разной. Делать было действительно сложно, сравнимо с вынашиванием ребенка. Мы списывались с вдовой Летова, чтобы она дала нам разрешение. Она послушала, что мы делаем, узнала, какой у нас материал. Для нее это было действительно важно, потому что родственникам безумно надоело издевательство над творчеством Егора. Многие делают каверы по принципу «главное переорать». Никто не может спеть также как Летов, естественно, им это все совершенно осточертело. Они послушали VC, им понравилось. Сказали, что будут рады, если создадим такую историю. Когда я делала аранжировки, для меня было важно, чтобы в первую очередь это понравилось самому Егору Летову. Естественно, я слушала альбомы Летова, читала его интервью, посмотрела про него фильмы. Я всегда, когда делаю чью-то музыку, сначала изучаю философию артиста. Стараюсь понять, как думал человек. Смотрю концертные записи, изучаю, как это все звучало. И только на основе всей истории человека, делаю какой-то трек. Мы глубоко подходим к творчеству и реально заморачиваемся.

А как ты понимала, понравилося ли это Летову или нет?

Видимо, это где-то на уровне сердца. Когда знаешь о человеке многое, его философию, какая музыка ему нравилась, ты уже реально начинаешь его чувствовать и понимать. Это происходит интуитивно, сердце подсказывает что было бы круто, а чего бы он никогда не сделал, потому что это противоречит идеологии артиста.

Как считаешь, получилось сделать то, что хотели?

Мы получили отличный фитбэк. Негативных отзывов почти нет. Точнее, их так мало, что они даже не заметны. А главное, мы смогли оживить забытые композиции «Гражданской обороны», на сингле кроме «Все идет по плану» записаны треки «Зоопарк» и «Без меня».

Получается, что Vespercellos в этом году исполняется десять лет. Почему тур, который сейчас проходит, не привязан к этой дате?

Я вообще не люблю этого привязывания к датам. В нашей жизни все настолько изменилось, что то, чем мы занимались десять лет назад, никак не связано с тем, что мы делаем сейчас. Даже то, что мы делали пять лет назад, никак не связано с тем, что мы делаем сейчас, и что делали десять лет назад. Это совершенно разные подходы к творчеству: это разная музыка, разные стили, вообще все по-другому.

Расскажи про смену состава. Почему так произошло.

Да, Леша Орлов сменился на Таю Кислякову. Леша, как оказалось, не любит русский рок. Вот такая вот банальная история. Когда это стало понятно, я нашла Таю. Она совершенно потрясающая, она мне безумно нравится. У нас с ней появилось еще больше возможностей, потому что она техничная, хорошо понимает, что и как надо сыграть.

Я читала у тебя, что во время общения с разными группами, ты разделила микроклимат в коллективах на три категории: когда всем делятся и все рассказывают, когда таят в себе и не высказывают недовольство и когда каждый сам себе звезда. Какой микроклимат у вас?

ООО! Это вот сейчас вопрос с подвохом! (задумалась). На самом деле, то, что я писала, было основано как раз на происходящем в нашей группе, потому что у нас у всех очень разные жизненные позиции. Я, например, всегда за правду. Я никогда не буду молчать, если мне что-то не нравится, я сразу об этом говорю, не стесняясь в выражениях. Я сама не обижаюсь на критику, поэтому не могу понять, что она кому-то не нравится. Ты за критику должен благодарить, а не обижаться. К тому же я всегда хочу, чтобы все было идеально. У меня все на эмоциях, поэтому если что-то не так, я сразу это озвучиваю. При этом во всей критике у меня есть две крайности: либо все круто, либо все ужасно. Пограничного состояния нет. Если мне что-то не нравится в звучании трека, то значит все плохо, и это нельзя никому показывать. Естественно, это не всем ребятам нравится.

Не обижаются?

У нас сменился уже шестой или седьмой барабанщик. Мне кажется, что они меня все просто ненавидят (смеется). Шучу, на самом деле мы с ними в хороших отношениях, у нас никогда не было конфликтов, и меняются они по другим причинам, один решил лошадь купить, другой начал работать и не может совмещать и тд. Но факт в том, что когда приходит барабанщик, я его заставляю все четко отрабатывать. Есть песни, где мы меняем аранжировки, тогда там есть свобода творчества. Виолончели я делаю дома, а барабаны на репе. В таких случаях барабанщик играет по собственным ощущениям, а бывают песни, которые должны быть принципиально, как в исходнике, удар к удару.

Недавно ты фотографировалась для проекта «Тотемы рока». Расскажи, как все прошло?

Да! Это совершенно сказочная история! Очень клево, что ребята это делают. Это проект про настоящие чувства. Там нет места позерству, когда гитарист встает в суперпозу с гитарой, потому что захотел побыть суперзвездой. Там все искренне. И когда ты стоишь с животным на руках, ты можешь думать только о нем.

У меня были лисичка и кролик. Я безумно переживала за лиса Одиссея, потому что мне казалось, что он охренел от того, что его тискают. С кроликом было все проще. Он просто лег на меня и почти уснул.

С кем ты сама себя больше ассоциируешь?

Многие считают, что я похожа на лису, а я себя с ней никак не ассоциирую, потому что лисы хитрые и очень продуманные, а я совершенно не такая, я открытая. Я не умею как-то извиваться и о хитрости даже не думаю, я просто говорю и делаю, как думаю. Поэтому если смотреть с этой точки зрения, я на лису не очень похожа. Только если цветом волос.

А какими бы повадками своих тотемов ты бы хотела обладать в жизни?

От кролика я бы взяла умение быстро бегать. Я не могу сидеть на месте и постоянно хочу успеть все на свете. А от лисы – предчувствовать и знать наперед (смеется). В наше время это очень полезное качество.

Беседовала Катерина Сафронова

Фото: предоставлены группой