Metalkings пытался побеседовать с дуэтом iwantsummer с ноября 2024 года. Оказалось, сложно поймать лето зимой – мы же не в сказке про 12 месяцев! У нас не получилось выйти на полянку в лес и найти там музыкантов, перед этим сказав: «хочу лето!» Тем не менее, беседа случилась! В нашем большом интервью мы выяснили, почему самураев только два с половиной, поговорили об альбоме «Limbo», мемах, эмпатии, дуэлях и чужой шубе.
Как поживают легенды Питерского андеграунда?
Чарли: Все хорошо! Отдыхаем пока.
От работы?
Чарли: От творческой деятельности. Я, точнее. У Хельги работа связана с музыкой.
Хельга: Самера (iwantsummer) пока на перерыве, так скажем.
Набираетесь сил перед альбомом?
Чарли: Новый альбом еще не скоро. Может быть, летом фестивали будут.
Вы загадочные ребята! В шапочке группы только «два с половиной самурая». Некоторые музыканты считают, что коммерция плохо отражается на творчестве. Когда вы сами о себе пишете оргам, например.
Чарли: А мы не пишем.
Вы думаете, что это вредит творчеству?
Чарли: Я так не считаю. Мне кажется, во всей этой движухе надо себя как-то позиционировать. Мы написали всего одну строчку. А делают и пресс-релизы. Я не знаю, кто писал их для нас – кто-то из знакомых.
Хельга: Не люблю описания! Но то, что себя нужно зарекомендовать и продать – тоже правильно. Я хоть и пытаюсь принять, но все равно против того, что музыканты или творческие ребята должны быть блогерами. С этим сейчас очень воюю внутри себя, поэтому…
Чарли: Ты хочешь стать блогером?
Хельга: Нет, наоборот. Основная масса говорит, что надо торговать лицом, рилсы делать, всякую фигню.
Чарли: Да, сейчас популярны короткометражные видео. Но нам это не близко. Плюс, мы ленивые очень. Это же надо что-то придумывать, заниматься, снимать.
Хельга: Если кому-то по кайфу каждый день делать видосы, даже не связанные с музыкой, то мне – нет. Мы не блогеры, а наши соцсети вялые, полумертвые, но у них есть маленькая аудитория, и при этом все довольно ламповое.
Чарли: Своя микротусовочка там присутствует!
Хельга: Хотелось бы большего.
Чарли: Но делать мы ничего не хотим. (смеется)
Среди моих коллег о вас ходит два слушка. Первый: «это - слишком сложно». И второй, что вы не любите журналистов.
Хельга: Интересно, откуда второй слушок? А про что первый? Не понял.
Первый про то, что вы очень сложные.
Чарли: В смысле? Как люди или как музыканты?
Как музыканты.
Чарли: Ой, это очень субъективно. Мне кажется, вопрос к тем, кто так думает.
Хельга: Либо, здесь вопрос наслушанности. Может быть, старый материал чуть сложноват, да. Порог вхождения выше, чем сейчас.
Чарли: Не могу сказать, что у нас что-то сложное есть, просто делаем музыку так, как у нас получается. Про журналистов вообще странно. Мы всегда с удовольствием идем на контакт.
Хельга: Нас редко кто-то выцепляет. Но мы не говорим: «нет, не будем никакое интервью давать». Есть такие ребята, которые пишут: «привет, вы такие клевые! Мы хотим взять у вас интервью. С вас два рубля».
Чарли: А, да. Нам предлагали…
Хельга: Таким мы в последнее время много отказывали. Если из-за этого пошел такой слух – окей. (улыбается)
Чарли: Возможно, он появился из-за тех, кому я говорил, что мы обычно берем больше. То есть, мне пишут: «можем сделать интервью», называют стоимость, а я отвечаю, что беседа с нами стоит дороже.
Окей, это остается на совести людей, которые с вами общались. Весной в Цоколе был концерт: 10, почти 11 лет вашему дебютному альбому «Мы Взорвем Венеру И Свалим На Марс». Вы его сейчас слушаете? А хочется ли вам что-то переписать?
Чарли: Мне нет. Хельге, наверное, хочется.
Хельга: Я давно его не слушал. На том концерте несколько треков исполнялось в обновленном виде. Сейчас я задумываюсь, как он должен был звучать тогда, но по разным причинам мы так не сделали. Не обо всех треках я думаю, они меня устраивают в том виде, в котором есть. В плане сведения и качества альбома я не заморачиваюсь. Многие любят его даже больше, чем последующие.
Чарли: Помню, нам писали, что в новом альбоме звук стал совсем другим. Раньше было четко: бас, барабаны и гитара. А сейчас эмбиент добавили и прочее. Мы идем своей дорогой, поэтому что-то меняется. Естественно, всегда будут люди, кому больше нравится старое, а кому-то – новое. Это нормально.
Название у альбома интересное: «Мы Взорвем Венеру И Свалим На Марс». Это что-то связанное с фразой «женщины с Венеры, а мужчины с Марса»?
Хельга: Идея не моя. Это было в 2012 – 2013 году. Мы долго писали первый альбом: в 2011-м образовались, а в 2014-м только его выпустили. У нас был знакомый Рустам, часто с нами зависал и снимал иногда на концертах. Мы сидели в Fish Fabrique, он сделал ту самую фотку, где у меня мемное лицо с открытым ртом. Выложил ее на странице и написал: «мы взорвем Венеру и свалим на Марс». Я говорю: «о, можно?» Рустам разрешил. И все, я это просто использовал. Он пропал потом.
Свалил на Марс чувак.
Хельга: Свалил на Марс, да. Надеюсь, у него все хорошо. Поэтому, клевое название – его заслуга.
Ого, у нас было столько разных мнений. Классная история! Десять лет назад в интервью вы говорили о творческих разногласиях: что Хельга любит более тяжелую музыку, а Чарли – больше по панку. Что-то изменилось за это время?
Чарли: Ничего особо не изменилось. Не могу сказать, что слушаю только панк, я люблю разную музыку. Просто Хельга более мрачную волну предпочитает, а я на позитивной волне.
Хельга: Здесь больше не о том, что мы слушаем, потому что предпочтения отличаются. Я думаю, не будем ругаться из-за радио, если поедем на тачке в Москву. В этом проблем не будет. Хоть поп-панк, хоть метал – что угодно.
Чарли: Вместе под Аврил Лавинку!
Хельга: Вообще по кайфу! А если смотреть на вайб или мировоззрение, то да, я больше по мрачнику, а он – светлое пятно. Но это всегда было на каком-то компромиссе. Например, в новом альбоме настроение скачет.
Чарли: Да, каждый привносит свою крупицу.
Хельга: Когда у нас получается слишком весело, я говорю, что это перебор. Если Чарли отмечает, что мрачно, то это в стол или в другой проект. Мы сублимируем сейчас. У Чарли есть шквал, где он панкуху рубит, все эти быстрые ритмы, а у меня миллиард всего остального.
В том же интервью порталу Субкультура прозвучала фраза из уст Хельги: «для меня музыка и математика абсолютно несовместимы». Под «математикой» ты имел ввиду стиль музыки?
Хельга: Я говорил про маткор. Это не ко мне. Если что-то получается в странном ритме, это случайность, а не решение сделать материал в таком размере. Подобное для меня задротство лютое. Я знаю либо вальс, либо четыре четверти. А там – как пойдет.
Чарли: У нас постоянно все в четырех четвертях!
Хельга: Мне кажется, ты понял, что это полезно.
Чарли: Не могу сказать, что я против математики. Барабаны — это, в принципе, математика.
Хельга: Прикольно, когда случайно что-то получается в нестандартном размере. Но как самоцель – нет. Собственно, это и имелось в виду. Мнение за эти годы совсем не поменялось.
А что еще, по вашему мнению, несовместимо с музыкой?
Хельга: Несовместимо? Сложно сказать. Политика.
Чарли: И для меня, наверное. Хельга буквально перед тем, как мы договорились об интервью, запретил обсуждать «Валун» и политику. (смеется)
Мы не будем! Касались уже альбома «Limbo». Название и сама концепция произрастает из чего-то мрачного? Потому что лимб – жуткое место.
Хельга: У тебя есть своя интерпретация? Мне интересно, как люди это воспринимают.
Есть. Мне кажется, «Limbo» — место, где ты можешь принять решение: тебе весело или грустно. Выбираешь на чьей ты стороне: добра или зла. Вот как для меня он звучит.
Хельга: Хорошая интерпретация! Название я цепанул из игры Limbo – есть такая игруха, очень мрачная, но у нее прикольная стилистика. Мне всегда важно передать концепцию в альбоме. В данном случае, «Limbo» – некое измерение. Наши герои попадают в него, а названия треков — просто события или персонажи, которых мы встречаем. Это, по сути, сказка с «плавающим настроением». Там даже есть трек «Fable», сказка. В принципе, у нас все альбомы такие, всегда есть минорное и мажорное. Вот альбом «Milena» более мрачным получился.
Чарли: Есть треки, которые я перематываю, когда у меня хорошее настроение. А когда не очень – перематываю другие.
Хельга: По моим ощущениям, должно быть наоборот, но «Limbo» получился довольно бодрым. Сравнить с той же «Миленой». Тут не так много сугубо мрачных, грустных треков.
Чарли: Раньше у Хельги было больше минора в музыке, именно в гаммах. Сейчас, наверное, мажора побольше.
Хельга: Может, поэтому и «Limbo» таким получился? Помню, в Москве девочка одна, когда еще альбом не вышел, и мы играли там треков восемь, сказала: «что-то вы какие-то веселые стали, по-моему», и я ответил: «ну, вот такой вайб». (улыбается)
Часто вам поклонники мнения пишут?
Чарли: В основном это связано с выходом чего-то нового, либо после концертов. Или люди случайно натыкаются на Яндексе.
Хельга: Бывает, что мне в личку пишут, либо в личку группы. Это прикольный фидбек. А так, обычно просто комментарии. И после концерта народ подходит, я не против побыть в диалоге, так сказать.
Такая толпа к вам выстраивается! Когда я подходила к Чарли уточнить по поводу интервью, вокруг было огромное количество людей. Я спросила, где лучше связаться. И какой-то парень, услышав меня, повернулся и сказал: «общайся с ними сейчас, пока они здесь, а потом они уйдут».
Хельга: Это на мартовском концерте было?
Нет, это было 29 ноября.
Чарли: Да, на презентацию пришло много людей.
Мы сейчас с вами разговариваем словами, а у iws инструментальная музыка. Бытует такое мнение: чтобы впечатлить аудиторию, можно ПРОСТО выйти и сыграть. Как вы думаете: влияет ли ваше личное настроение на то, как зритель воспринимает вас со сцены?
Хельга: Я стараюсь выкладываться, как в последний раз, потому что очень не люблю вялых музыкантов.
Чарли: Мы в гримерке оставляем все проблемы. На сцене уже стараемся полноценно отдать ту энергию, которую накопили. Ты ведь ждал встречи с этими людьми, хочешь показать им свою музыку.
Хельга: Да, люди приходят смотреть и слушать. Я понимаю, если у тебя супер унылая музыка, то и вайб соответствующий, но наши концерты довольно легкие и добродушные. Есть, конечно, мрачные перепады, но общая атмосфера очень приятная. Хочется, чтобы народ бодрился и еще больше раскачать зал, дать людям попрыгать вместе с тобой.
Чарли: Мы стараемся максимально отдаваться, а если публика реагирует в ответ, мы еще больше начинаем. Энергия между нами лавинообразно скачет туда-сюда.
Хельга: Главное, ты правильно сказал, забыться и отдаться моменту полностью.
Чарли: Я иногда вообще отключаюсь. Даже забываю квадрат, который играю. Просто улетаю в свои миры, в лимбо. (улыбается)
Чарли, а ты правда заклеиваешь тарелки скотчем, чтобы не слишком громко играть?
Чарли: Нет! Подобное делали звукорежиссеры. Я всегда с этим боролся и ненавидел. Железо начинает звучать гораздо хуже, у него меняется длина звучания. Это все от лукавого. (улыбается) Когда на площадке оборудования недостаточно, чтобы прокачать зал, тогда приходится заклеивать. А где-то ставят ширмы специальные. Я сильно играю в тарелки, люблю так.
Хельга: Раньше его постоянно просили «гладить» железо. А наш Сереженька Коженевский – нет.
Чарли: Сережа умеет хорошо вырулить звук и такое не практикует.
Мне нравится подслушивать, о чем люди говорят в толпе на ваших концертах. Зацепила одну фразу. Какой-то мужчина товарищу сказал про Хельгу: «да он может в темноте играть на этой гитаре!» Так что, можешь играть в темноте? В полной.
Хельга: Смотря что. Когда мы выступали на фесте с Пожарами (Пожары на Дальнем Севере). Я с ними выходил, Чарли у меня спросил: «а что ты у нас так не колбасишься?» А я просто ритм вел! У меня не суперсложные партии, но я могу промазать в темноте, да я и так-то мажу, будем честны. И с волосами, и без. (смеется) Зато энергетикой отдаюсь. Слушай, иногда я пытаюсь прокачивать скилл слепой игры, но на самом деле, к другому вопросу прихожу – а зачем?
Чарли: Ты можешь иногда глаза призакрыть.
Хельга: Могу, но я не настолько в себе уверен. На концерте не хочу мазать больше, чем есть. Как Скиллз сказал: «ты три раза лажанул – ты рокер, лажанул больше трех — ты придурок». (смеется) Поэтому там, где я могу покайфовать, закрыв глаза, я это делаю. А если надо следить – слежу. Даже видно, где я больше скачу, а где сосредоточен.
Чарли: Мне попроще. У меня разброс больше. Сантиметр туда, сантиметр сюда. Не страшно. В отличие от гитар. (смеется)
Ну вот чувак прочитает потом и узнает ответ.
Хельга: Могу, могу, короче. (улыбается)
Ну все, хорошо. Хельга говорил про рэп-батл три года назад. Не хотите сделать батл с Пожарами, как в фильме про блюзмана из Лонг-Айленда, где два гитариста соревнуются?
Чарли: С Пожарами сложно, там же Дмитрий! Он – поэт.
Хельга: В смысле, мы что должны делать? На гитаре играть? Нет, это скучно. Если батл мемами – тогда да.
Чарли: Ты в мемах победишь, конечно.
Хельга: Вообще, нужна концепция. Я всегда странно смотрю на драм-батлы, гитар-батлы. У меня нет этого «я самый быстрый гитарист на Диком Западе». Просто знаю свои плюсы и минусы, не чувствую соревновательного духа. Я в темноте смычком играю… (смеется)
Вот! Это нужно было подметить.
Чарли: Липич, ты слышал? Он играет в темноте смычком.
Леша: И читает твои стихи. (улыбается)
Классно. У iws (iwantsummer) в Телеграмме есть свои стикеры. Как вы вообще это придумали?
Хельга: Всегда мечтал о своих стикерах. Я – мемолог. (говорит с серьезным лицом, а потом он смеется) Люблю эту тему.
Чарли: Он может за пять минут мем сделать, какую-нибудь картинку!
Леша: Я уже на видео перешел, спасибо CapСut! Мне нравится пошутить или с музыкой что-то сделать. Я всегда хотел свои стикеры в Телеграмме, раньше их можно было создать через бота. Но потом вышла обнова, где это делается просто за секунду. Я убил вечер и у меня появилось несколько паков с одними друзьями, с другими, с третьими. У Самеров свои. Надо пополнить, кстати. Я люблю отвечать в диалоге своими рожами. Это же прикольнее, чем просто смайл!
Мне нравится стикер, где ты в шубе. Очень крутой!
Хельга: Это было забавно, мы в Цоколе мы сидели. Я даже не помню, чья это шуба была. (смеется)
То есть реально такая фотография существует?
Хельга: Да! Два года назад мы тусили, был день рождения нашего звукоря, Сереги. У Липича тоже фотка в этой шубе есть. Ему она больше идет, кстати.
Не тесно ли вам после пятнадцати лет в рамках iwantsummer?
Чарли: Тесно. Поэтому у Хельги миллиард проектов.
Хельга: Да. С одной стороны, я думаю, что зря распыляюсь. Но, с другой – с ним каши не сваришь. (смеется) Без негатива, если что! Понимаешь, здесь можно пойти по экспериментальному пути, например, как Linkin Park. Они выпустили альбом, причем, многие сейчас говорят, что он классный, но я слушаю, и задаюсь вопросом – а гитары где? Ты хочешь, как было, но, если они будут постоянно делать так же, станет скучно. Мне кажется, у нас получается выдерживать некую границу. В какой-то момент я понял, что могу делать больше разного музла, официально: я – музыкальная шлюха. Моя обычная дилемма: в каком проекте применить написанный риф?
Чарли: Иногда Хельга мне скидывает какие-то рифаки, и мы решаем – это нам или он забирает себе.
Хельга: А помнишь, мы сделали трек с разными размерами. Там три четверти переходят в четыре четверти и так далее. Он, наверное, не помнит. (улыбается) Трек был готовый, но мы его послушали и поняли, что материал хороший, но слишком вторичный для нас.
Чарли: Я в еще в Шквале играю, поэтому мне там хватает другой музыки, да и дома пописываю.
Пописываешь и прячешь в стол?
Чарли: Пока да. Когда доделаю, тогда выложу, наверное.
То есть вы все-таки придерживаетесь жанра, когда думаете, допустим, об iwantsummer?
Чарли: Не жанра, а скорее, настроения. Жанр – понятие сложное, я вообще не понимаю, в каком жанре мы играем. Нас шлепнули в пост-рок, видимо, из-за отсутствия вокала. А по большому счету, если послушать классический пост-рок, там музыка другая.
Хельга: Мы не слишком тяжелые, при этом не слишком легкие. В этом и наш плюс, и проблема. Но так не только с iwantsummer. С Elfe, например, не знаем, с кем нам совместно выступить, потому что мы вроде ок, а вроде не ок.
Чарли: Мы не особо любим с кем-то выступать совместно.
Хельга: Да, так получилось, что делаем сольники с 2014 года. Сейчас за долгое время появились близкие кореша, с которыми можно сцену делить. Хотя, мы максимально разные по настроению, но я думаю, это плюс.
Вообще, музыка – очень серьезная вещь. Возникало когда-нибудь желание закрыть проект?
Чарли: У меня такого никогда не было. Я в шесть лет взял в руки гитару, а в тринадцать сел за барабаны. Двадцать пять лет я уже играю и выступаю. С того момента, как я за ударной установкой, у меня никогда не было мысли, что я не хочу играть. Наоборот, я за движ, за концерты.
То есть, ты делаешь это для своей реализации, а не для того, чтобы кто-то заценил тебя?
Чарли: Если бы я делал это для того, чтобы меня послушали люди, то уже бы сдулся. Мне просто нравится играть. Творчество – большая часть жизни и возможность поделиться эмоциями. Высказаться, но не словами, а музыкой.
А ты? Хотел закончить?
Хельга: Это импульсивные мысли, когда я думаю, что все задолбало. Иногда просто выгораешь. Знаешь, возникают какие-то эмоциональные качели: с амбициями не бьется или еще что-то. А может, условный кризис тридцати. Или я сильно распыляюсь, пытаюсь все успеть. В такие моменты ты думаешь, что если и не завязать, то взять перерыв и уехать в лес на год. Но я понимаю, что музыка в ДНК уже. Да и что я еще могу делать? Мемы только. (улыбается)
За последнее время все очень сильно изменилось, у нас нет гастролей иностранных коллективов. Как вы это чувствуете: вас стали слушать больше или меньше?
Чарли: Конкретно для iwantsummer ничего не изменилось. А лично для меня: раньше я ходил на концерты интересных групп, теперь это сложнее.
Хельга: В нашем случае обломно, что разогрева больше нет.
Чарли: Да, мы разогревали практически всех известных чуваков, могли донести и свою музыку до слушателя. Сейчас, мне кажется, это работало бы еще сильнее.
Хельга: Наш уровень вырос в плане подачи и вообще. Думаю, мы бы хорошо заходили. А с точки зрения, что никто больше не приезжает, и народ решает пойти на Самеров – нет, такого не было и не будет. (улыбается)
Вы выступали за рубежом…
Хельга: Когда? (вопросительно поднимает брови)
Кажется, был фестиваль в Европе?
Хельга: Чарли, ты был? Не путаешь группу? I Am Waiting for You Last Summer, кажется, были… Ты точно у нас интервью берешь? (закатывается) Мы не ездили, нет. У нас был единственный за всю историю группы мини-тур по России.
Нам троим требуется некоторое время, чтобы перестать смеяться. Чарли выходит из положения:
Чарли: Я с прошлой группой ездил один раз… в Беларусь! (смеется)
Хельга: Нет, мы никуда далеко не выбирались, к сожалению. Хочется в Китай поехать. Гештальт на эту тему есть.
Чарли: Да, туда бы сгонять. (мечтательно)
Почему?
Чарли: Там сейчас музыкальный движ идет.
Хельга: Азия инструментал любит. И вообще, у нас на этом альбоме три потенциальных аниме-опенинга. Я их зря писал, что ли? Поэтому в Японию, в Китай надо. Было бы интересно, меня это даже больше привлекает.
Чарли: Больше, чем Европа, да. Но сейчас даже по России-то особо не поездишь. Спроса нет, как такового. Есть своя публика в Питере, в Москве. А кататься в ноль или в минус не очень хочется.
Вы не пробовали писать что-то для фильмов?
Чарли: Мне кажется, «Dragonfly» – отличный трек для какого-нибудь фильма, а специально заниматься – вряд ли.
Хельга: Мы можем, но смотря для какого. У меня здесь планочка… (улыбается) То есть, я не хочу лишь бы какой фильм, даже за деньги.
Чарли: Российский сериал хочешь?
Хельга: Они не все плохие, кстати.
Чарли: Какой хороший российский сериал ты смотрел последний?
Хельга: «Гоголь» мне понравился. Хороший. Для него можно было бы. Но Саммеров я там не представляю. Хотя…
Три года назад вы какую-то настолку разрабатывали?
Хельга: Это у меня была движуха.
И что, получилось?
Хельга: Она в столе пока лежит.
А, окей. Значит, все еще работаешь?
Хельга: Да, есть много векторов, которые когда-нибудь надо закончить.
Чарли: У тебя очень большой стол!
Хельга: Да, у меня о-о-очень большой стол. И шкаф со скелетами... (тихо смеется)
Как выбираете песню, на которой будете снимать клип?
Хельга: Так у нас один клип всего!
Окей, как выбрали трек? По популярности или просто по самоощущению?
Чарли: Да, такая тема постапокалиптичная!
Хельга: По вайбу «28 дней спустя». Я люблю подобную музыку, конкретно даже этот трек. Могу альбом такой сделать, но это будет слишком вторично. Разовая тема зашла, но постоянно так писать… Не знаю.
Вы классно вдвоем справляетесь, но у вас когда-то был басист. Он вам еще требуется?
Чарли: Нет, мы не ищем. Собственно, в описании везде «два с половиной самурая», а раньше было три самурая. Теперь два и половинка — ноутбук, собственно, с которого у нас играет бас.
Хельга: Это отсылка к названию фильма, если ты поняла, о чем речь. (Шестиструнный самурай, 1998). А про самураев относительно нас, не помню, откуда взялось.
Чарли: Так это же я вас самураями шестиструнными, четырехструнными называл! Знакомые спрашивали, почему мы не ищем басиста. А нам кайфово и удобно сейчас вдвоем играть. Бас можем придумать сами, а вот в новом альбоме его писал Сергей Вырвич (Пункс) – просто легендарный человек, басист с высшим музыкальным образованием. И он это сделал великолепно: быстро, сходу.
Хельга: Три трека оттуда мы сделали еще с Тохой. Там его бас остался в том виде, в котором он придумал. А остальное уже я накидывал. Пункс гениальный. Помню, я сидел, бас вспоминал и думал, что мог бы сам его записать. Потом первая встреча, когда только увидел Вырвича и понял: «все понятно, короче! Не претендую вообще!» (смеется) Сам смог бы, но, когда есть возможность и такие талантливые люди вокруг, нужно пригласить, делегировать, почему нет? Это наш первый альбом, где записан пятиструнный бас. Оставшись вдвоем, мы стали мемом Джей и Молчаливый Боб. Внезапно! Никогда этого не замечали, а получается… Опа! (смеется) Кстати, есть гештальт на акустический концерт. Не с подкладом, а чтобы было несколько гитаристов, виолончель и скрипка. Разовая акция, но с привлечением людей.
Чарли: Да, с оркестром хотелось бы, конечно.
Хельга: Это сессионная история, получается. А так, будем вдвоем. Если кто-то из нас отвалится, это уже все.
Чарли: У меня подклады твои есть.
Хельга: Если я тебя разочарую окончательно, можешь сделать сольный проект. (смеется) I want Charlie.
Чарли: Я сыграю, половину гонорара тебе закину.
Хельга: А что, так можно было? Уговорил.
Ну вот, договоренность выполнена. Ребята, если вы ищете сессионных музыкантов, то обращаете внимание больше на технику или на близость с вашей музыкой? Что для вас первостепенно?
Хельга: И то, и то. Если ты с незнакомым человеком общаешься, не можешь знать, близка ему твоя музыка или нет. Поэтому сначала смотришь на технику.
Чарли: Слушай, техника важнее, потому что я не могу сказать, что Пункс кайфует от нашей музыки. Мы его пригласили, так как знали – он очень хороший басист, а не потому, что интересуется творчеством iws.
Хельга: Тогда ответ в другом. Второе автоматически включается, если человек крутой музыкант и соглашается на сотрудничество, ему близко, то, что ты делаешь.
Чарли: Если музыкант и техничный, но не понимает чего от него хотят, наигрывает какой-нибудь джазец под нашу музыку, то мы не сойдемся. Кстати, однажды у нас приглашенная скрипка появилась в последний день практически!
Хельга: Да. Для «Limbo» писались две скрипачки, но с Ксюшей мы не успели сделать все. И c треком «Love Death…», где живое пианино и скрипка, мы влетели, буквально в последний вагон. С Герой состыковались, он записал рояль, а я понимал, что там капец как не хватает скрипки. С Ксюшей было сложно пересечься – у нее много проектов, она бы не успела. И тут мне пишет как раз, возвращаясь к теме про фидбек на музыку, Вика. Самера ей нравятся, но она на мой вальс написала фидбек и сделала демку поверх. Просто трек обыграла скрипкой, я слезу пустил и говорю: «Вика, давай!». Она буквально за один день нафигачила всего.
Чарли: Вика живет в Сочи, по-моему, не в Питере даже, все делала удаленно.
Хельга: Там было даже больше, чем надо! Мы частично что-то резали, выбирали, но сразу поняли – это то, что нужно.
Чарли: Да, человек как-то врубается в нашу музыку и понимает, что надо сделать.
Хельга: Благодаря этим двоим я успокоился, концовка альбома получилась такая, как я планировал. Не все я реализовал, что хотелось, на ЕР оторвусь.
Вы сказали… Я с Хельгой на «вы»!
Хельга: Здравствуйте. (смеется)
Здравствуйте! Ты сказал, что вас можно с Elfe послушать летом, а Самеров?
Хельга: С Elfe да. Мы ждем. А c iwantsummer – если Фузз и Дружба нас позовут, то согласимся. На какие-то крупные фестивали, к сожалению, нас не приглашают, но мы и не поддаемся. Может, зря. Как говорится, в одну дверь надо долбиться, кто-нибудь да откроет.
Чарли: Ну вот опять же, инструментал… Нафиг никому не надо. Без вокала на радио, например, не интересно никому.
Хельга: Спасибо радио Maximum! Они нас крутили.
Чарли: А клип был на канале 2?2 и на О2ТВ.
Хельга: За это им респект! На удивление, с телека народ шел. Несмотря на такой формат.
Чарли: Я как говорил вначале, мы очень ленивы. Нам нужен какой-то администратор.
Хельга: Да, если что, можно сделать объявление: мы ищем менеджера. (улыбается)
Окей, напишем. У меня в конце небольшой блиц-опрос. Кто из вас чаще всего опаздывает на репы?
Хельга: Антон, басист. (смеется)
Чарли: Точняк.
Хельга: Мы особо не опаздываем. Для меня тут вообще пунктик, да и у Чарли тоже. На репу ездим на тачках, а там, знаешь, иногда пробка-не пробка.
Чарли: Если пробка только, да.
Хельга: Но когда мы понимаем, что опаздываем, то предупреждаем. А вот на чеки всегда приезжаем вовремя.
То есть, вы очень собраны, получается?
Хельга: Я тот человек, который на вокзал за полтора часа приезжает. Лучше приеду и буду там чилить уже спокойно.
Чарли: Я тоже из тех людей, которые за два-три часа могут приехать, чтобы стопудово не опоздать. И проспать на вокзале. (смеется) Нет, я люблю пунктуальность. Вот сейчас на улице стоял, без пяти семь, по-моему, приехал.
Хельга: Я чуть-чуть задержался, но тоже не опоздал. Кружил здесь, искал парковку и понимал, что из-за этого я чуть-чуть задержусь, но мы не будем…
Чарли: Так, это блиц, короче, давай! (смеется)
Да ладно, все супер!
Хельга: Здесь нет победителей.
Кто из вас более впечатлительный?
Хельга: Мне кажется, я очень эмпатичный, эмоциональная сволочь вообще.
Чарли: Я иногда плачу на фильмах. (смеется)
Хельга: Мне кажется, что я чаще!
Чарли: Короче, надо вместе посмотреть «Короля Льва».
Хельга: Я не люблю его.
Чарли: Вот! А что-то говоришь еще… Бессердечная ты сволочь! (улыбается)
Как ты закрываешься, чтобы тебя не взорвало чувство эмпатии?
Хельга: Я не закрываюсь.
Не закрываешься? Люди стопорят себя, они ставят маленькие блоки внутри и просто заставляют себя не испытывать чувства. Ты так не делаешь?
Хельга: Я сейчас… Так, ну это вообще не блиц! (смеется) Здесь будет капец какое сочетание эмпатии и лютого равнодушия. Знаешь, если человеку станет плохо на улице, я постараюсь включиться в процесс, чтобы помочь. А что с ним будет дальше, мне все равно. Если он умрет, будет жалко, но я не стану причитать: «о, боже, я его не знал, а он умер!» Я, возможно, от темы отошел, но вот так.
Да, я поняла, что ты хотел сказать. Кто чаще занудничает?
Чарли: Хельга, сто процентов!
Хельга: Нет, это ты душнила! Он душнит все идеи. (смеется)
Чарли: Нет, ты – душнарь. Надо форточку открывать… (бубнит сквозь улыбку)
А в чем, в чем?
Чарли: Я не всегда поддерживаю его идеи. Вот в этом и душнота!
Хельга: Вот! Он – душнила, видишь?! (смеется)
Чарли: Это не «душнила», а мое мнение! А вот ты постоянно душнишь. (улыбается)
Хельга: Надо говорить: «да, конечно. Сделаем так, как ты хочешь!»
Все ясно. Я тогда не должна задавать следующий вопрос, но кто из вас лидер?
Чарли: Ноутбук! Да, ведь если он отключится…
Хельга: Раньше у нас был и подклад, и Тоха. Если бы комп отключился, мы сыграли бы, а сейчас – все. Лидер в каком именно ключе?
В творческом.
Чарли: В творческом, Хельга, конечно.
Хельга: В основном, пишу я. Но музыку мы все равно создаем вместе, материал фильтруется, что-то меняется и так далее. Тоже самое и с названиями, концепциями. Я ему говорю: «а вот, а вот…» А он, такой: «все, говно! Давай по-новой». (смеется) Я любя!
Чарли: Не все, но что-то иногда могу зацензурить.
Кто легче идет на компромиссы? Чарли?
Чарли: Хельга, наверное, больше идет на компромиссы.
Хельга: Почему?
Чарли: У меня есть какие-то темы, как с «Firefly», например, где я не мог через себя переступить, да и не хотел. Со мной было не договориться насчет строчки. Поэтому там ты на компромисс пошел.
Хельга: Я не могу сказать, что у нас все про компромисс, случается не так много конфликтных ситуаций. Конфликтных в хорошем смысле. Я знаю, какую тематику не любит Чарли.
Чарли: Мы оба стараемся идти на компромиссы, друг друга отлично знаем и настолько сыгрались, что спорных моментов почти не возникает.
Хельга: Например, Чарли мне уступил обложку, за это я благодарен. Ты спорил со мной, что у нас названия всех треков там написаны! Я топил за то, что это круто, а ты говорил, что нет. И он пошел мне навстречу.
Чарли: У нас в телеге иногда аудиосообщения идут друг за другом – штук по 20. Тут мы именно спорим. Но в этом споре, так или иначе, рождается истина.
Хельга: Я считаю, если какой-то конфликт возник в общении, то нужно четко объяснить это. Сейчас стало проще, наверное.
Окей. Кто круче играет на барабанах?
Хельга: Конечно я!
Чарли: Я ж у него учился. (смеется)
Хельга: Подклад. Нет, Чарли крутой барабанщик, без сомнений.
Кто из нас с большей вероятностью может позвонить ночью и сказать: «я придумал песню, поехали завтра репетировать»?
Хельга: Мы так не сделаем, мы ленивые.
Чарли: Я ночью сплю, а он бодрствует.
Хельга: Хотя, я могу. Обычно просто кидаю демку ночью, а он в шесть утра ее послушает и ответит.
Могли бы вы описать iwantsummer одним словом?
Хельга: Я, наконец-то, нашел лучшее описание для группы и музыки, кажется! Это «американские горки». Либо «эмоциональные качели».
Чарли: Мне нравился старый слоган наш: «Dance, brains, dance».
Хельга: Я давно от этого отошел. Мне кажется, сейчас немножко другой вайб. А вот «Американские горки», как раз про это «у-у-ух». (смеется)
Отличное объяснение! Спасибо за такое веселое и крутое интервью, ребята.
Чарли: Взаимно! Было интересно.
Почта: aleksandr_khor [ собака ] mail.ru
© MetalKings.Org 2000 - 2016
Частичное или полное копирование материалов, в том числе фотографий возможно с письменного разрешения администрации и при указании ссылки на источник
18+